24 августа 1553 года размеренность жизни жителей деревни Нёнокса в Двинском заливе была нарушена необычайным событием. Все началось с того, что с рыбацкой лодки спокойно и неторопливо занимающейся своим промыслом, был замечен приближающийся со стороны моря большой корабль. Его очертания и размеры были совершенно непривычны для находящихся в лодке рыбаков, и поэтому вполне объяснимо, что они решили поскорее пристать к берегу. Однако, пользующийся преимуществом в ходе, чужак вскоре догнал беглецов и спустил шлюпку. На миролюбивые по интонации возгласы с палубы рыбаки ответить не могли – язык пришельцев им был совершенно не известен. Поморам удалось пристать к берегу, когда их все-таки настигли. Гости были одеты в странные наряды, они подчеркнуто улыбались, и их манера держаться показывала, что они не расположены к агрессии. Все первоначальные попытки наладить контакт к успеху не привели – стороны попросту не понимали друг друга. Поняв, что чужаки настроены миролюбиво, рыбаки успокоились, получили подарки и к своему искреннему облегчению были отпущены.

Вскоре по округе пошел слух о прибытии необычайного корабля из далеких земель. Местные жители постепенно осмелели и стали подплывать к нему, жестами показывая свое миролюбие и по доброте душевной угощая путешественников различной снедью. Вскоре пожаловали и официальные лица. Из установленного с трудом диалога выяснилось, что прибыли гости из страны под названием Англия и ищут путь в Индию и Китай. Путешественникам сообщили, что достигнутая земля не является ни Индией, ни Китаем, а зовется Русью и правит ею царь Иван Васильевич. И что торговать бы с путешественниками весьма были бы рады, но без дозволения начальства никак нельзя. Главный из гостей задумчиво кивал головой, прикидывая что-то в уме.

Так состоялся первый контакт, и начали налаживаться отношения между экипажем корабля «Эдуард Бонавентура», его капитаном Ричардом Ченслером, с одной стороны, и подданными русского царя, – с другой. В столицу русского царства был отправлен гонец с донесением, а гостям любезно предложили подождать ответа высшего руководства. Англичане и понятия не имели о колоссальных просторах этой неизвестной для них страны и о том факте, что в России ответа от начальства можно ждать довольно долго.

В первой половине XVI века Англия была еще далека от будущего положения «владычицы морей». Островная монархия была государством обособленным, и не только в силу своего географического положения. Бурная эпоха правления короля Генриха VIII (который в первой половине своего правления получил от Папы Римского титул «защитника веры», а во вторую был официально отлучен от католичества) болезненно сказалась на экономике страны. Генрих VIII решил попытать военного счастья во Франции, в принудительном порядке заставив парламент выделить ему огромную сумму денег. Однако успехи его оказались весьма скромными, а деньги, которых никогда не бывает много, просто закончились.

Желание во что бы то ни стало вступить в брак со своей фавориткой Анной Болейн привело темпераментного короля, чья семейная жизнь похожа на перипетии сказки о Синей Бороде, к конфликту с Папским Престолом и отлучению от католичества. Эдуард, недолго думая, провозгласил себя главой собственной, английской, церкви, став фактическим основателем англиканства. Земли монастырей и церквей были конфискованы – этот процесс сопровождался многочисленными жестокостями, вызывал недовольство и волнение во многих регионах страны.

К концу своего правления бывший «защитник веры», а ныне «генеральный викарий» англиканской церкви утратил прыть, заболел и скончался. Трон унаследовал его сын, ставший английским королем 20 февраля 1547 г. под именем Эдуарда VI. Новый, совсем юный правитель получил корону в девятилетнем возрасте. Мальчик уже знал несколько языков, включая французский и латынь, его окружали мудрые учителя и наставники. Это было нелегкое для Англии время – страна была разорена вследствие политики Генриха VIII, торговля находилась в упадке.

А в Европе набирала силу уже вовсю блиставшая золотом Испания. Изгнав мавров в Северную Африку, она уже в полной мере пользовалась плодами географических открытий, сделанных Христофором Колумбом. Все обширнее становились владения Мадрида в Новом Свете, все более тяжело груженные золотом корабли потянулись через океан. Под ударами Кортеса пала империя ацтеков, Писарро сокрушил инков, и, хотя часть золота индейцам удалось спрятать, о масштабах взятой добычи по дворам европейских монархов ходили легенды. Испания богатела на глазах, ее знать не торгуясь покупала себе самое лучшее и дорогое оружие, изысканные наряды и украшения, щедро соря монетами из переплавленного заокеанского золота.

Открывшая дорогу в Индию Португалия уже не выдерживала слишком напряженного колониального марафона, проигрывая своей могущественной соседке, и, постепенно выдыхаясь, сбавляла темп экспансии. Стало очевидно, что в будущем испанцы возьмут под контроль торговые пути, идущие вокруг Африки на Восток. Морское и военное могущество Мадрида казалось незыблемым, но что было делать «бедным английским торговцам», которым тоже весьма хотелось урвать хоть кусочек сказочных заморских богатств? И желательно кусочек большой и ощутимый для тощих кошельков. Будущие акулы Сити, не превышавшие тогда еще размеров юрких, но уже безжалостных окуней, напряженно думали: им мерещились золотые сундуки, а это в некоторых случаях хороший стимул для напряженной умственной деятельности. Им было над чем поломать голову.

Отправиться в Новый Свет и попытаться сунуть руку в этот, казалось, безразмерный и богатый испанский амбар маленьким, но уже хищным «окунькам» не позволял пока инстинкт самосохранения. Требовалось найти иной, не находящийся под контролем испанцев, путь к богатым странам Востока. Уже было давно известно, что земли, открытые Колумбом, не имеют ничего общего с легендарными Китаем и Индией. В разрешении этой проблемы англичанам помог Себастьян Кабот.

Этот итальянец, на исходе жизни решивший перебраться в Англию, имел репутацию опытнейшего морехода и ученого. Место его рождения точно не установлено. Одним из городов, претендующих на родину Кабота, является Венеция. С ранней молодости Кабот бороздил моря и океаны – ходил со своим отцом, Джоном Каботом, к берегам Америки. Состоял на службе у английского короля Генриха VIII, у испанского короля Фердинанда II. Занимался картографией и землеописанием.

Впоследствии к его услугами и знаниям решили прибегнуть для поиска путей к Молуккским островам. Кабот должен был, следуя по пути Магеллана, обогнуть Южную Америку и выйти в Тихий океан. В 1526 г. он отплыл на четырех кораблях из Испании, но по пути его флагман потерпел крушение, и вместе с другими участниками экспедиции Кабот занялся изучением внутренних районов Южной Америки. В исследовании современного Парагвая и района Ла-Платы мореплаватель провел почти 4 года. Вопреки ожиданиям, ему не удалось отыскать ни много золота, ни сказочных, богатых пряностями, стран.

После своего далеко не триумфального возращения в Испанию Кабот был направлен в контролируемый Мадридом Оран на североафриканском побережье. В 1547 г. сразу после вступления на престол Эдуарда VI старый ученый, составивший к тому времени собственную карту мира, прибыл в Англию, где ему за заслуги перед отцом юного короля была пожалована пенсия. Благодаря своему положению, репутации и знаниям, Кабот пользовался уважением и доверием не только придворных из окружения короля, но и в кругах, связанных с торгово-финансовой деятельностью.

Еще в молодости этот мореплаватель стал приверженцем гипотезы существования Северо-Восточного прохода, через который морем можно из Европы достигнуть Тихого океана и расположенных там Китая и Индии. Кабот считал, что этот, как ему казалось, пролив следует искать в обход Северной Европы и Азии. Привлекательность этой концепции состояла в том, что предполагаемый Северо-Восточный проход никто не контролирует и не претендует на право обладания им. Следовательно, англичане, подобно Колумбу и Васко да Гама, могли быть первопроходцами и монополистами на сделанные открытия. Отпадет надобность связываться с могущественной Испанией, и появится вполне очевидная возможность осуществлять торговлю с Востоком. Ну а где торговля, там и прибыль.

Предприятие обещало быть выгодным, и маленькие хищники из торгово-финансового лондонского пруда заволновались. Постаревший, но не утративший тяги к всевозможным географическим и мореплавательным затеям, воплощение которых можно конвертировать в золото и другие преференции, Кабот четко держал нос по ветру. Он энергично и без усилий встречался с нужными людьми, произносил правильные речи уверенным и авторитетным тоном. Его слушали, делали соответствующие выводы и подсчитывали барыши. Вскоре наступил черед перехода от голой теории к практической фазе.

В 1551 г. в Англии при широкой поддержке властей предержащих и с одобрения молодого короля была создана компания с длинным названием «Мистерия и компания торговцев авантюристов для открытия регионов, доминионов, островов, и мест неизвестных». Основателями этого предприятия кроме самого идейного вдохновителя Себастьяна Кабота были «люди большой мудрости и заботящиеся о благе своей родины», а попросту купцы и финансисты, образовавшие нечто вроде совета директоров. Целью компании с длинным и причудливым названием было нахождение Северо-Восточного прохода и налаживание торговли с Китаем, Индией и другими богатыми восточными странами, минуя тем самым коммерческую монополию Испании и Португалии.

Разумеется, компания представляла собой своего рода акционерное общество. Каждый из его участников обязывался вложить в предприятие определенный взнос, исчисляющийся 25 фунтами, суммой по тому времени немалой. Желающих приобщиться к богатствам Востока хватало, и вскоре из взносов разной величины были собраны 6 тысяч фунтов. На эти средства было решено построить три корабля, вооружить и оснастить их по последнему слову тогдашней техники. Планировалось загрузить туда лучшие английские товары, которые, по мнению местных торговцев, могли пользоваться спросом даже в землях весьма отдаленных.

Строились будущие экспедиционные корабли из лучших сортов дерева, их подводные части были обшиты свинцовыми листами. Когда строительство уже подходило к концу, остро встал кадровый вопрос. Желающих первыми добраться до легендарных Индий было более чем достаточно – тут играли большую роль не только финансовые, но и политические преференции. В первых рядах претендентов в «коммерческие колумбы» находился некто сэр Хью Уиллоуби, джентльмен весьма знатного происхождения. Правление компании высоко ценило его за знатность, связи, и некоторый военный опыт. Хью Уиллоуби обладал высоким ростом и представительной внешностью, что, по мнению организаторов, могло сыграть свою положительную роль при ведении переговоров. Морского опыта этот господин не имел никакого, зато мог изъясняться важно, величаво, убедительно. Его кандидатура была утверждена – сэр Уиллоуби стал адмиралом с «представительной внешностью» и руководителем всей экспедиции.

Второй кандидат, прошедший отбор, был Ричард Ченслер, которого характеризовали, как человека большого ума. Вполне вероятно то, что количество «баллов», необходимых для утверждения этого господина на должность, было увеличено хлопотами молодого дворянина Генри Сиднея, лица из близкого окружения короля Эдуарда VI. Капитаном третьего корабля назначили Корнелия Дюрферта. Всего к экспедиции подготовили три корабля. 120-тонный и наиболее хорошо оснащенный «Bona Esperanza» («Добрая Надежда») под флагом сэра Хью Уиллоуби. 160-тонный и самый крупный «Edward Bonaventure» («Эдуард Благое Предприятие») под командованием Ричарда Ченслера, являвшегося по совместительству еще и главным штурманом экспедиции. И 90-тонный, самый маленький, «Bona Confidentia» («Благое упование»), капитаном которого являлся Корнелий Дюрферт.

Личный состав экипажей состоял из 105 человек. Кроме того, для осуществления коммерческой части предприятия на борту находилось 11 лондонских купцов. Корабли были в достаточной степени снабжены провиантом из расчета плавания сроком на 18 месяцев. Никто из участников экспедиции никогда не был ни в Индии, ни в Китае. Более того, и опытные мореплаватели, входившие в состав экипажей, не имели даже приблизительного понятия, где находится Северо-Восточный проход, какова его протяженность, и доступен ли он для мореплавания. Стремясь хоть как-то разбавить почти полное отсутствие информации (а у англичан ничего не имелось, кроме весьма общих предположений синьора Себастьяна Кабота), было решено опросить двух татар, которые служили в королевских конюшнях. Однако оказалось, что эти господа более склонны к неумеренному потреблению спиртосодержащих жидкостей, чем к аккумулированию знаний. Татары совершенно искренне сообщили, что ничем не могут помочь, поскольку покинули родину давным-давно. Организаторы между тем начали проявлять признаки некоторого волнения, поскольку, по мнению некоторых уважаемых джентльменов, оптимальное время для отплытия было уже упущено. Но подготовка экспедиции находилась в той стадии, когда отменить запущенный процесс уже не представлялось возможным.

Курс на северо-восток

10 мая 1553 г. флотилия Уиллоуби покинула устье Темзы. Отплытие кораблей вызвало определенный общественный резонанс – в честь экспедиции был дан артиллерийский салют. Ее провожали многие представители родовитой аристократии и, конечно же, купечество. Сам юный король Эдуард VI, являвшийся во многом идейным и финансовым вдохновителем плавания, на церемонии прощания присутствовать не смог. К этому моменту крепкий от рождения юноша был уже серьезно болен чахоткой. Вскоре он умер.

Во время отплытия вдруг выяснилось, что понятие «тщательно подготовленная экспедиция» может быть очень относительным и трактуется по-разному. Часть загодя погруженной провизии оказалась весьма низкого качества (сэкономили) и испортилась. Множество бочек с вином попросту потекли. Тем не менее корабли взяли курс на северо-восток. Плавание сопровождалось трудностями погодного характера – лишь спустя месяц флотилии удалось достигнуть норвежского острова Сенья. Тут 3 августа 1553 г. сэр Уиллоуби решил провести совещание с капитанами двух других кораблей. Было принято решение, что если в случае шторма корабли потеряют друг друга, точкой сбора будет норвежский городок Вардё. Там участникам плавания надлежит дожидаться других при необходимости. Однако, как показали дальнейшие события, этим планам не суждено было исполниться. Налетевший в тот же день шторм разметал корабли. Более хороший ходок, флагманский «Добрая Надежда», вскоре оторвался от более тяжелого «Благого Предприятия» под командованием Ченслера. Где-то в шторме пропало и маленькое «Благое упование».

Потеряв спутников из виду, Ченслер преодолел, наконец, шторм и согласно ранее принятым инструкциям прибыл через неспокойное море в Вардё, но не застал там ни «Доброй Надежды», ни «Благого упования». Его корабль простоял в гавани 7 дней – никаких вестей от Уиллоуби и его спутников не было. Поняв, что ожидание может затянуться, Ченслер решил продолжить плавание самостоятельно. Интересно, что перед отплытием капитан «Благого Предприятия» свел знакомство с неким шотландцем, который настойчиво отговаривал своего собеседника от продолжения похода, ссылаясь на невероятные и практически непреодолимые трудности, которые ожидают путешественников дальше на восток. Ченслер, разумеется, не послушал шотландца – настроен он был решительно, к тому же необходимо принять во внимание довольно сложные отношения между англичанами и шотландцами. Дух экипажа тоже был на высоте. Пополнив запасы провизии и воды, «Благое предприятие» отправилось на восток. Взору путешественников предстал бескрайний и пустынный океан. Их сильно удивил тот факт, что в этих краях вовсе не было, как им казалось, ночи – жители Британских островов не имели тогда понятия о полярном дне и полярной ночи.